. v. • f {- / IS S N » 2 0 7 - 4 3 8 9
TARTU RIIKLIKU ÜLIKOOLI
roXMEnSED
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
ТАРТУСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ACTA ET COMMENTATIONES'UNIVERSITATIS TARTUENSIS
Г
657
МИР A. БЛОКА
БЛОКОВСКИЙ СБОРНИК
T A R T U R I I K L I K U Ü L I K O O L I T O I M E T I S E D У Ч Е Н Ы Е З А П И С К И
Т А Р Т У С К О Г О Г О С У Д А Р С Т В Е Н Н О Г О У Н И В Е Р С И Т Е Т А ACTA ET C O M M E N T A T IO N E S U N IV E R S I T A T IS T A R T U E N S IS
A L U S T A T U D 1893. a. V I H I K 6 5 7 ВЫ П У С К О С Н О В А Н Ы в 1893 г.
МИР А. БЛОКА
БЛОКОВСКИЙ СБОРНИК
Т А Р Т У 1985
Д . Е. М аксимов, JI. И . Тимофеев, Ю. М. Л отм ан, 3 . Г. Минц (отв. редактор), В. И. Б е ззу б о в , В. Н. Н евердинова.
Секретарь редколлегии Л. Н. Киселева.
Р е д а к ц и о н н а я к о л л е г и я :
Г«1и (ШЫИси ОЙЬмМ Raomatukogu
v'/i ( (-л
© Тартуский государственны й университет, 1984
Ц И К Л Ал. Б Л О К А « Р А С П У Т Ь Я »
3 . Г. Минц
Ц икл Ал. Б л о к а « Р асп у ть я» (1902— 04) п р и н ад л еж и т од н о
временно и к одним из наи бол ее изученных, и к самы м з а г а д о ч ным блоковским ц иклам . С одной стороны, из м онограф ии в монографию, из одних статей о раннем творчестве Б л о к а в д р у гие переходит вполне с п р а в е д л и в а я мысль ' о том, что « Р а с путья» — это к а к бы мост от «высокой» мистической «тезы»
блоковского творчества 1901— 02 гг. к ее скептической « ан ти тезе» — лири ке 1904— 06 гг. Единодуш но отмечается, что Б л о к именно в 1902— 04 гг. не только о б р а щ а е т с я от неземных «виде
ний» к реальности, но и впервые п р о я в л я ет устойчивый интерес к социальной теме («Ф а б ри ка », «И з г а зе т » ). П оследнее неизменно св язы в ается с влиянием на Б л о к а предреволюционны х н а с т р о е ний и событий.
О дн ако очень многое в ц ик ле все еще остается темным. П о ч е му, например, именно после счастливейшего, много лет о ж и д а в шегося Блоком собы тия — об ъяснени я в лю бви JI. Д . М ен д е
леевой и получения ее «царственного ответа» (1, 239; ср. 7 ,6 6 ) — происходит перелом от темы н ап р я ж е н н ы х и д рам а ти ч еск и х ож и дан ий (последние р азд ел ы «Стихов о П ре кр ас н о й Д а м е » ) — к еще более д р ам а ти ч еск и м и все н а р а с т а ю щ и м эмоциям р а з о ч а рования, «ущ ерба» мистического чувства ( « Р а с п у т ь я » ) ? К аков ы биографические, творческие и социальны е причины так ого д в и ж ения поэтической мысли Б л о к а от «Стихов о П р е кр ас н о й Д а ме» к « Р асп утьям » и внутри «Распутий», и к а к они д руг с д р у гом соотносятся? К а к изменение лирического настроя эпохи
«Распутий» о трази л ось в структуре и композиции цикла?
Интерес к « Р асп у ть я м » о п р а в д а н еще и потому, что здесь впервые происходит поэтически о со зн ан н ая Б л о к о м смена цен
ностей, возни кает ав тореф лекти рую щ и й мотив измены «непод
в иж ны м» идеям и у тв е р ж д а е т с я п р ав о поэта на «измену», на д ин ам изм творческого «пути», на эвол ю ц ию .1 В «Р асп утьях», таким образом , ф орм и рую тся не только новое м ироощ ущ ение
1 Мотив «изменения облика», как известно, за д а н у ж е в лирике 1901—
02 гг., однако, как увидим, в «Р асп утьях» он получает и новые реальные п р ед
посылки, и новый поэтический поворот.
поэта, но и худож ественн ы е м еханизм ы о то б р а ж е н и я поэтиче
ской эволюции.2 В связи с этим особое значение приобретает до сих пор почти не изученный «лирический сюж ет» ц икла. В п ред
л а г а е м о й статье и будет сд ел ан а попытка осветить наиболее
«темные» стороны сод ерж ател ь ной структуры и композиции
«Распутий».
Н ескол ько пред варител ьн ы х зам ечан ий . Во-первых, сущ ест
венно, что значение и место «Расп ути й» в эволюции Б л о к а сам он понял достаточно рано. Хотя цикл с этим н азв ан и е м появился лиш ь в 3-ем издании ранней лирики Б л о к а (М., «Мусагет», 1916), но у ж е в сборнике «Стихи о П рекрасной Д а м е » (М., «Гриф»,
< 1 9 0 4 > ) стихотворения периода «Распутий», несмотря на гос
подство здесь тем атического принципа р а с п о л о ж е н и я текстов, входят, в основном, в д в а последних р а зд е л а : «П ерекрестки » и
«Ущерб», противопоставленных мистической вершине «С ти хов» — р а зд е л у «Неподвиж ность». П оэти к а н азван ий р азд ел о в з ао с тр я ет антитезы вечного, неизменного и единственного и д е а л а
«неподвижности» — и острого д и н ам и зм а, м н ож ества о т к р ы в шихся лирическому «я» путей — «перекрестков». С им вол и ка
«распутий» и «перекрестков» отчетливо сб л и ж ен а по п р и зн ак ам релятивной множественности и деалов и их злой («демониче
ской», «инфернальной», сатанинской) природы: «перекрестки» — место ж ертвопринош ений Г екате, «распутья» (с х а р а к те р н ы м дви ж ени ем от античной мифологии к русскому д ем он ол огич е
скому фол ькл ору) — «нечистое место» гаданий, погребенья с а м о убийц и т. д.
Во-вторых, ан а л и зи р у я « Р асп у ть я » (к а к и д ругие ц иклы р а н него Б л о к а ) , н ельзя з аб ы в а ть, что перед нами — весьм а слож н ое худож ественное об разован ие. Ц и к л в кл ю ча ет только п р о и зв е д е ния, созданны е м е ж д у 7— 8 н ояб ря 1902 г. и' 18 июня 1904 г., однако — л иш ь те из них, которые были специально отобран ы и особым об р азо м скомпонованы (а иногда и отр ед ак ти р о в ан ы )
Б л оком конца 1900— нач. 1910-х гг. П оэтом у цикл « Р а с п у т ь я » и л и ри ка Б л о к а конца 1902— 1904 гг. — понятия разны е. Это тем более важ н о, что поэт совершенно сознательно отб и р а ет д л я своей «трилогии лирики» не только н аи более худож ественно з р е лые стихотворения, но и н аи более хар а ктер н ы е, с точки зрения позднего Б л о к а , д л я его раннего творчества (ср.: «Тем, кто сочувствует моей поэзии, не п о к а ж е т с я лиш ним включение в эту и следую щ ие книги полудетских или сл аб ы х по форме стихотво
рений; многие из них, взяты е отдельно, не имеют цены; но к а ж дое стихотворение необходимо д ля о б р азо в ан и я гла вы ; из не
2 См.: М а к си м о в Д. Е. П оэзия и проза Александра Блока. Л ., 1981, с. 6—
151. О различении «объективных» (эволю ция) и «субъективны х» (поэтическая авторефлексия н ад своей эволю цией) моментов в блоковской «идее пути» см.:
Минц 3. Г., Пустыгина Н. Миф о пути. — В сб.: Тезисы I В сесою зной (III) конференции «Творчество А. А. Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975, с. 147— 152.
скольких глав со став л яется книга; к а ж д а я книга есть часть три
ло ги и » — 1,559).
Так, ряд линий блоковского творчества в « Р асп уть ях» не представлен вовсе (ср. стих. «Л ю бопы тство н ап расн о г л а з е л о . . . » — 13 д е к а б р я 1902; 1, 526; «Д нем за нашей стеной м о л ч а л и . . . » — 29 я н в а р я 1903, 1,527 и др., навеян н ы е встречам и Б л о ка и J1. Д . М енделеевой в м ебли рованн ы х ко м н а т а х на С ерпухов
ской у л .). Многие темы периода «Расп ути й» в самом цикле р ед у
цированы (например, слож н ы е отношения Б л о к а с М е р е ж к о в скими, его р азо ч ар о в ан и я в «петербургских мистиках», особенно зам етн ы е летом 1903 г., в «Р асп у ть ях » пред ставлен ы в з а в у а л и рованной форме, тогда к а к в стихотворениях «Многое зам о лк л о . Многие у ш л и . . . » — июнь 1903, 1,368; «Один среди вас, но р о д ной, но ч у ж о й . . . » — июль 1903, 1, 535 и др. они отрази л и сь достаточно р е з к о ) . Н апроти в, некоторые д ругие ком плексы моти
вов блоковской лирики п редставлен ы в цикле всеми или почти всеми со д ер ж ащ и м и эти мотивы стихотворениями 1902— 04 гг.
(ср. группу произведений, посвященных Андрею Б е л о м у ) . К а к видим, Б л о к 1910-х гг. активно творит поэтический о б р а з соб
ственной эволюции, « н а в я зы в а я » его ч итателю «Распутий».
Конечно, у нас нет никаких оснований противоп оставлять
«лирический сю ж ет» ц и к ла и реа ль н о е д ви ж ени е блоковской лирики в 1902— 04 гг. Б лок, безусловно, стрем и лся «объективно»
п оказа ть свой поэтический путь (ср., наприм ер, р асп ол ож ен и е стихов в строго хронологической последовательности, наличие реальных д ати р о в о к и ук а зан и й на место написан ия и т. д .).
О дн ако сам а эта «объективность» имеет худож ест венную п р и р о д у, и о тож д ествл я ть пути лирического «я» и эволюцию поэта нельзя. Нийке речь пойдет именно о ц и к л е и отраж ен ной в нем картине блоковских «путей». Н е вош едш ие в « Р асп у ть я» стихи будут р а с см а тр и в ать ся лиш ь к а к поясняю щ ий произведение или противостоящий ему творческий фон.
# *
*
О тк ры ваю щ ее « Р асп у ть я» (н и ж е — Р ) стих. «Я их хран и л в приделе И о а н н а . . . » (8. XI. 1902) осм ы сляет событие, полностью перевернувшее, к а к к а з а л о с ь Блоку, его ж и зн ь — « Ц а р с т в е н ный ответ» будущ ей невесты и ж ены — в ключе « о р то д о к са л ь ной» мистики «Стихов о П ре крас н ой Д ам е » . Пятистопны е ямбы, катрены вида АЬАЬ, графически п ереданны е к а к двустиш ья АЬАЬ, высокий лексический и торж ественны й интонационный о б ли к текста, созд аю щ и е о б р а з «недвиж ной» вечной любви,v отчетливо п ерек ли ка ю тся с п рограм м н ы м стихотворением 1902 г. «П редчувствую Тебя. Года проходят м и м о . . . » 3 и звучат
3 М етрика «П редчувствую Тебя . . . » строится на нерегулярных чер едова
ниях Я5 и Я 6 (66 65; 65 55; 55 6 5 ), весьма характерны х для Я5 в лирике Вл. Соловьева.
к а к победа Высокого и сверш ение того, что п редчувствовалось годами. Лирический «я», сопоставленный с ры царем -иоанн и том (т. е. с «ры царем -м онахом » М альтий ского ордена; ср. поздней
шую статью Б л о к а о Вл. Соловьеве « Р ы ц а р ь -м о н а х » ), проник
нут средневеково-аскетической идеей любви — с л у ж е н и я Д ам е . Среди многих в аж н ы х черт этого стихотворения отметим много
к ратно повторенное (в стиле, быть может, не случайно н а п о м и наю щ ем «витие словес») утв ерж д ен и е идеи одинокого подвига любви.
Я здесь один хранил и теплил свечи.
Один — пророк — д р о ж а л в д ы м у кади л.
И в Оный Д ен ь — один участник Встречи — Я этих Встреч ни с кем не р а зд ел и л (1, 239).
Романти ко-и н ди видуали сти чески й в ар и ан т соловьевства гос
подствует над «мистико-общ ественным» и в «С тихах о П р е к р а с ной Д ам е ». Однако, п ож алуй , он никогда еще не п роти в оп остав л я л с я идеям «мистической общественности» с такой силой.
Мотив одинокого сл уж ени я повторен во втором стихотворении Р — «Стою у власти, душой о д и н о к . . . » (14 нояб ря 1902). Но тут начинает з а в я з ы в а т ь с я узел новых настроений, создавш их новые образы . Совершенно неож и дан но первый эмоциональны й творческий откли к на счастье разделенн ой любви — стихи о
«печали» («Ты печальна, мой вешний цвет» — 1 ,2 4 0 ), о т р а г и ческой растерянности и непонимании того, к а к сочетать м и сти ческую «Л ю бовь» с «ж изнью страстной».4 Эти настроения «пе
чали», растерянности о к а ж у т с я во многом господствующими д л я Р. П рои схож ден и е их весьма сложно. Б л и ж а й ш и е причины отчасти коренятся в тя ж ел о й болезни Б л о к а конца 1902 г., а т а к ж е в особенностях глубинного с к л а д а блоковской личности и его мироощущ ения.
Глубоко романтический душ евный настрой молодого Б л о к а был неотделим от миропонимания, при котором в с я к а я мечта п ер еж и в ае тся ярче, б ли ж е и родней самы х счастливых ее р е а л и заций, а в ка ж д о й р е а л и за ц и и смутно чуется что-то «слишком человеческое», земное (в пределе — «мещ анское») и в то ж е время «демонически» пугающее. Эти чувства усугуб ляю тся п ер
выми радостны ми и пугаю щ ими сви дани ям и с не выдуманной, а ж ивой Л. Д. М енделеевой — девуш кой, которая, при всей ее
«заворож енности» блоковской мистикой, ничуть не п р и т я за л а на роль «Д евы, З а р и , Купины» и п е р е ж и в а л а свою лю бовь во всей
4 В ноябре 1902 г. Блок создает стихотворения о любви совсем иной — ликующей — тональности («З агл я ж усь ли я в ночь на м е т е л и ц у . . . » —
12 ноября; «Золотит моя страстная о с е н ь .. .» — ноябрь и д р .). О днако в Р Блок их не включает.
яркости и глубине «земного» чувства.5 Б о я з н ь «земной» любви отчасти п о д с к а зы в а л а с ь и аскетическими поворотами этой темы в ряд е произведений Вл. С оловьев а (н апример, в поэме «Три с в и д а н и я » ) .
О д н ако ни одна из этих в а ж н ы х причин с а м а по себе не о п р ед ел я л а однозначно столь в а ж н о г о поворота блоковского творчества. Так, Б л о к не мог не чувствовать (хотя бы отдаленно) н азв ан ны х сторон личности Л . Д . М енделеевой зад о л го до 7 н ояб ря 1902 г., и они-то, в значительной мере, и п р и в л ек ал и его (к а к полн ая п ротивоположность его собственному лич н ост
ному с к л а д у ) . Поэтическое credo Б л о к а сам о по себе т а к ж е не треб овал о совпадения духовного об ли ка р ы ц а р я и его Д а м ы , а, напротив, п р ед п о л а га л о их разноприродность. «Земное» в Д а м е могло бы быть интерпретировано, вполне в «соловьевском» духе, и в м а ж о р н о м ключе: ведь П р е к р а с н а я Д а м а , по основному смыслу мистической утопии С оловьева, и долж на б ы ла в опло
титься, «сочетав» «небо с зем лей».6 И все ж е именно на ск р ещ е
нии «соловьевства», художественного м етода «Стихов о П р е к р а с ной Д ам е », спонтанных черт культурной личности Б л о к а и био
графических обстоятельств нояб ря 1902 г. в озни кает тот д р а м а тический психологический и творческий кризис, выходом из которого стал резкий поворот в творчестве Бл ока.
П оэтика «Стихов о П рекрасн ой Д а м е » покоилась, в ч а с т ности, на глубоко органичном д л я Б л о к а ощущении си м воличе
ского х а р а к т е р а того, что происходило с ним в жизни. С оздани е мистически звучащ и х произведений воспринималось к а к точное отоб раж ени е «символизма мироустройства» и состояло, д ей ств и тельно, в последоват ельном мистическом преображ ении р еа л ь н о слу ч а в ш его ся (или некогда случившегося, или собственных пси
хологических рефлексий по поводу этого случ ивш егося). О т с ю д а — особый ж а н р «лирического (и мифологизированного) д н е в ника» «Стихов о П рекрасн ой Д ам е » . В этом смысле поэтический миф о всегда д ал ек о й «от земной юдоли», хотя, быть мож ет, и могущей «явиться» в мир Вечной Ж енственн ости был не только отраж ен ием хорошо изученных воздействий на Б л о к а соловьев- ской лирики, но и естественным д л я него символическим «соот
ветствием» «всегдаш ней холодности» Л . Д. М енделеевой, ее ж и з ненной и духовной отдаленности от поэта. Н е в порыве м инут
ной э кзальтац ии , а о тк р ы в ая постоянно ж и в ш ее в нем в 1901 — 02 гг., Б л о к писал Л. Д . М енделеевой 16 сентября 1902 года:
«Меня о п р ав д ы в ает п р о д о л ж и т е л ь н а я вера в В ас (к а к в земное воплощ ение пресловутой Пречистой Д ев ы или Вечной Ж е н ственности) »7
5 См.: О р л о в В. Н. П ути и судьбы . М .-Л ., 1963, с. 29 5 — 297.
6 С о л о в ь ев Вл. Стихотворения и шуточные пьесы. Л ., 1974, с. 65.
7 «Л итературное наследство», т. 89. Александр Блок. Письма к ж ене. М.:
Н аука, 1978, с. 52 (ниж е — Л Н , т 89, с. . . . ) .
В о зн и кш ая после об ъяснени я в ночь с 7 на 8 н ояб ря новая ситуац и я счастливо разделенн ого чувства сра зу ж е с о зд ал а соверш енно новые отношения с будущей невестой. Я р к а я радость,
« б л а ж ен ств о » 8 лю бви трудно п од д ав ал и сь творческой си м вол и зац и и в преж н ем духе. Р еал ьностью было ощ ущ ение «гол овокру
ж и тельного» и близкого земного счастья. Н о п ризн ать это ч ув
ство «только человеческим» было бы (и отчасти стал о в 1903—
04 гг.) д л я Б л о к а «Стихов о П рекрасной Д а м е » распиской в полном духовном крахе. Гибель «вселенского» и д е а л а б ы л а р а в носильна творческой и человеческой гибели. С другой стороны, Б лок, «старомодно» честный, до у ж а с а страш и вш ий ся всякого
«мистического ш а р л а т а н с т в а » ( 7 , 1 4 ) , 9 не мог отож д естви ть девуш ку, с которой его на всю ж и зн ь «сковали» «морозны е по
цел уи »,10 и гностическую «Д ев у Р а д у ж н ы х Ворот», а сл у ч и в шееся счесть «мировой мистерией», концом всемирной и сто
рии. Н аконец, после события, перевернувш его ж и зн ь Б л о к а , н евозм ож н о было и «петь» по-старому: «новое» и спонтанно, эм оционально тр еб о в ал о нового в ы р а ж ен и я , д а и поэтические установки «Стихов о П р е к р ас н о й Даме», не п озвол я ли и гн ори ровать столь в а ж н о е С лучившееся.
Выхода, по сути д ел а, не было. «Ром ан ти чески е» п отребно
сти личности, мистический идеал и реальность, внешне, к а з а лось бы, слившиеся, в действительности именно после 7 н ояб ря
1902 г. вступили в трагическое д л я Б л о к а и его невесты п роти воречие. П ервы й ж е день «сверш ения» многолетних э к з а л ь т и р о ванных мечтаний стал н ач ал ом гибели мифа о личном в о п л о щ е
нии мировой мистерии.
В этой слож ной ситуации Б л о к н а п р яж е н н о ищ ет выход — те
«новые слова», которы е нуж ны д л я в ы р а ж е н и я новых н а стр о е
ний: «У меня д а ж е и стихи не выходят, — призн ается он в пись
ме к невесте от 21 н ояб ря 1902 г. — Бою сь тех слов, которы е об озн а ча ю т действительное, нынешнее, когда Ты со мной. Я у зн ал все сл ова из тех легенд, которые говорят о том, что Тебя нет и не будет со мной. И привык к ним < . . . > Твоей близости я ещ е не знаю < . . . > Я боюсь, что в моих словах Ты не н ай деш ь того, что н уж н о».11
Х удожественны е и скани я Б л о к а с р а зу ж е становятся р а з н о н ап равленны ми, а осмысление этого ф а к т а созд ает символику
8 Там ж е, с. 53.
9 Ср. его сл ож н ое и отчуж ден ное отнош ение к стилю ж изни и «ж изн е- творчества» М ереж ковских, в котором он остро чувствовал какую -то фальш (См.: Минц 3. Г. А. Блок в полемике с М ережковскими. — Блоковский сб о р ник», IV. — Уч. зап. Т артуского гос. ун-та, вып. 535. Т арту, 1981, с. 134— 135 и сл ед .).
10 Б л о к Л . Д . И были и небылицы о Блоке и о себе. — А лександр Блок в воспоминаниях современников. Т. 1. М., 1980, с. 169.
» Л Н , т. 89, с. 68.
«перекрестков», «распутий». Особенно варь и рую тс я о б р а з «Ты»
и, в соответствии с ним, о б щ а я т р а к т о в к а м отива лю бви — Встречи.
1) Творческая и психологическая с а м о з а щ и т а порой (особен
но — в конце 1902 г.) п о р о ж д а е т стрем лен ие «уйти» в «старые слова»: р я д стихотворений н а ч а л а ц и к л а п р о д о л ж а е т р а с к р ы тие об р азо в и ситуаций «Стихов о П ре крас н ой Д а м е » (ниж е — С П Д ) . Таковы «воспоминательны е» стихотворения Р, прямо соотнесенные с собы тиями 1898— 1902 гг. («Е щ е бледны е зори на н е б е . . . » — 17. XI. 1902, 1,241 — поэтическое воссоздание си туа
ции ночных возвращ ен и й из Б о б л о в а ; «П есня О ф елии» — 23. XI, 1,243 — воспоминание о «гамлетовских» н астроениях л ета 1898 г.; « П о г р у ж а л с я я в море к л е в е р а . . . » — 18. II. 1903, 1,265 — з ар и со в к а летних ш а хм атов ск и х п ей заж е й и т. д .). Е щ е ч ащ е воссоздаются не события, легш и е в основу С П Д , а сами в е д у щие ситуации и об р азы ц икла. Это и ликую щ и е стихотворения о
«сверш ивш емся» к а к о мистической Встрече («Я, изнуренный и п р е м у д р ы й . .. » — 30. XI. 1902; 1,244; « П ок расн ел и и гаснут сту
п е н и . . . » — 25. XII, 1,253), и стихи, п овторяю щ и е трагические мотивы последних разд ел о в С П Д , хронологически наиболее близких к Р: болезни, сум асш естви я («Зд есь ночь м е р т в а . . . » — 9. I. 1903, 1,259 — с х а р а к тер н ы м , однако, включением новых л итературн ы х впечатлений — о б р а з а чеховского «Черного м о н а х а » ) , смерти («Она ж д а л а и б ил ась в смертной м у к е . . . » — д е ка б р ь 1902, 1,246; биографически, вероятно, навеян о смертью Е. Г. Бекетовой; «Ц е лы й год не д р о ж а л о о к н о . . . » — 6. I. 1903;
1,258). Т акие «перепевы» «старых сл ов »ь конечно, не могли удовлетворить Б л о к а (зам ети м , однако, что многие из них в контексте Р впоследствии получаю т новый смысл; наприм ер, мотивы болезни, смерти, уход а и т. д. в С П Д в ар ь и р о в ал и мысль о несовместимости земного «я» и мистической Д ев ы , о н е в о з м о ж ности Встречи — в Р эти ж е мотивы св я ж у т с я с ощущ ением исчерпанности мистической тем ы ).
2) Хотя в письмах конца 1902 г. Б л о к настойчиво ув еряет свою невесту (и самого с е б я ), что она — « С в я т а я » ,12 что она —
«Существо, < . . . > н ад ы ш ав ш ее ся лилий и роз в стр а н а х Н е в е д о мых»,13 однако, к а к говорилось выше, мистическое в его н астрое
ниях по мере р азв и ти я «реальн ы х» отношений с невестой неот
врати м о идет на спад. О тсю да — стремление у т в е р ж д а т ь д в о й ную природу Л . Д.: «Тут у ж не о «небесном» д а ж е я говорю. Это все — после, теория < - . . > Н а с т о я щ е е все вокруг Тебя, ж ивой и п р екрасной русско й д е в у ш к и » .14 Д войственность природы «ты»
входит в новую тр ак то в к у о б р а за героини. В стих. «Голос»
(3. XII. 1902; 1,245) небесная «Ты» уходит («Я иду в иные с т р а
12 Л Н , т. 89, с. 62.
13 Там ж е, т. 92, с. 68.
14 Там ж е, с. 7 7 (Курсив мой — 3. М .).
н ы / Тайнодейственной л ю б в и » ), с героем остается лиш ь «приви
денье» — земной двой н ик-зам ести тель « Ц а р и ц ы звездных ратей».
3) Н акон ец , Б л о к в Р постоянно в о зв р а щ а е т с я к попыткам созд ать новый об раз «Ты» ка к «земной», хотя и связан ны й с л и рическим сюжетом С П Д . В первых стихотворениях Р особенно интересно стремление п о к аза ть сам процесс п рев ращ е н и я « Н е бесного С ущ ества» в земную, «полную страсти» героиню. В озни
каю т новые образы : «душный сад» (1,246) — символическое пространство земной лю бви (ср. «Соловьиный с а д » ); «Ты» с в я зы ва ется с «ночью» (в отличие от вечерних, «зоревых» тем по
рал ьны х х ар а к тер и сти к героини С П Д ) , с символикой «цветка»
(1,240; ср.: «Н очная ф и а л к а » ) . В стих. «Я буду ф ак ел мой б л ю с т и . . . » (4, XII. 1902; 1,246) создается новый целостный поэтический миф о превращ ении небесной «звезды» в земной
«цветок» («Ц в е ток-зв езд а < . . . > С б е ж и т ко мне с высот»). Это стихотворение Р ока зы в ае тся, действительно, мостом м еж ду лирикой С П Д и «второго тома». Мотив «падш ей звезды » б и о г р а фически восходит к событиям, связан ны м с постановкой « Г а м лета» 1 августа 1898 г. (ср.: после сп ектакля, пишет Л . Д . М енде
леева, «мы ушли с Бл оком < . . . > и очутились вдвоем Офелией и Г амлетом в этой звездной ночи < . . . > прямо перед нами в широком небосводе медленно прочертил путь большой, сияющий голубизной м е т е о р » ),15 творчески — к написанному тогда ж е — 2 августа стих. «Я шел во тьме к за б о т а м и в е с е л ь ю . . . » («И вдруг зв езд а полночная уп ал а» — 1,382). Символ «падш ей з в е з ды» в кругу «гамлетовских» воспоминаний ассоциируется с о б р а зам и «цветов» — а именно «цветов Офелии» (отсюда их п одспуд
ная связь и с мотивом гибели — «я»: «Там, там, глубоко, под к о р нями / Л е ж а т с тр а д а н и я мои, / П и т а я вечными сл езами, / О ф е л ия, цветы твои!» — 1, 11 — или «ты»: «Мне снилась см ерть л ю бимого с о з д а н ь я . . . » — 1, 12; «Мне снилась снова ты, в цветах, на шумной с ц е н е . . . » — 1, 14; ср. т а к ж е зак лю ч и тел ь н ое стих.
С П Д «Д о м а растут к а к ж е л а н ь я . . . » — 1,238). О б ъединение этих о б разов неизменно о к а зы в ае тся и воспоминанием о п о ста
новке « Г ам л е та»; ср. в стих. «Тебя ск ры в ал и т у м а н ы . . . » (май 1902):
Кто знает, где это было?
К уда у п а л а З в е з д а ?
Н о р азв е мог не узн ать я
Белы й речной цветок (1,195; ср. там ж е
«странный белый намек» — возможно, см ерть ). Эта ж е ^«вязь»
образов: цветов («венок»), зв езд ы и смерти — в шуточной пьесе
15 Ал. Блок в воспоминаниях современников, т. 1, с. 144— 145.
«О кан ея» (1899), написанной Б л оком в соавторстве с JI. и И. М ен делеевы ми и О. Э. Озаровской. Героиня, ж и в у щ а я на Венере, но охвачен ная странной «тоской по земле», п олучает от ведьмы Л ум- мы венок, надев который, она см ож ет в п о лн о ч ь (ср. «звезда п о л н о ч н а я»!) улететь на зем лю (« п ад ш а я зв е зд а » !). О д н ак о О кан ея никуда не улетает, а погибает, з а к о л о т а я ревнивы м поклонни
ком. Все эти мотивы в стих. «Я буду ф ак ел мой б л ю с т и . . . » объединены ещ е с одним: «я» здесь — « стр а ж ее красы , / Б е з молвный звездочет» (1 ,2 4 6 ). О тсю да — прямой путь к п ерсон а
ж а м и символике д р а м ы « Н е зн а к о м к а » и шире — творчества 1904— 07 гг. (цветок к а к символ земной страсти — «И в ан ов а ночь», «Ты м ож еш ь по тр а в е з е л е н о й . . . » и др.; «ты» к а к «п ад ш ая звезда» — «Твое лицо бледней, чем б ы л о . . . » , цикл « С н е ж ная м аска и д р . ) . '6
Б л о к н ап р яж е н н о ищет худож ественн ы е и зо б р а ж е н и я «зем ной» героини. П ервы е попытки св язан ы с пониманием «ты» к а к
«живой и прекрасной русской девуш ки» — с усилением н ац и о нально-ф ольклорного колорита о б р а за . Таково стих. « Ц а р и ц а см отрела з а с т а в к и . . . » (1.4. XII, 1902; 1,249). Зд ес ь противопо
ставление рациональной мудрости ц ари цы и благодати, н исходя
щей на Ц аревну, д ано на общем «древне-русском» фоне, восхо
д ящ ем, в частности, к с к а з к а м П уш ки н а ; ср.: « Ц а р ев н а румяней царицы». О дн ако св я за н н а я с «нижней бездной» ц ари ца — читательница старинных книг, а к Ц арев н е, жи вущ ей «наверху»
(в «тереме»), п рилетаю т голуби, символика которых — е в а н ге л ь ск ая и сказочная.
Р я д о м с этим решением идет и другое, то ж е связан ное с С П Д : в духе традиций европейской поэзии, «я» — средневековый р ы царь, «ты» — « Д а м а » («Я искал голубую д о р о г у . . . » — д е к а б р ь 1902, 1,254; «Потемнели, поблекли з а л ы . . . » — 4. II. 1903; 1,263 и др.).
Н а и б олее интересны, однако, попытки вклю чить о б р а з «ты» в бытовое окруж ение (точнее — в культурную традицию, где л ю бовь и зо б р а ж а е т с я к а к «земное» чувство: роман, романс) —
«Зимний ветер играет т е р н о в н и к о м .. .» (20. И. 1903; 1,266), отчасти — «Снова иду я н ад этой печальной р а в н и н о й . . . » 22. II. 1903; 1,268). В последних стихотворениях б росается в г л а за странное обстоятельство: присутствие вполне «земного»
о б р аза «ты» не снимает, а у в ел и чи вает д р а м а т и з м э м о ц и о н а л ь ного настроя. К ом м ентарием здесь снова м ож ет быть переписка Б л о к а с женой.
Б л о к не только стремится воспринимать и и з о б р а ж а т ь свое новое чувство как «земное», «страстное» (хотя эта тема ясно звучит в письмах к Л . Д . М ен д ел еев ой ). Н апроти в: почти с р а зу
16 О. Э. О заровская высказала предп олож ен ие, что «фантастика « Н езн а комки» (пьесы) возникла из именно этой шутки» (Александр Блок в воспо
минаниях современников. Т. I, с. 5 0 7 ).
после 7 ноября, в дни его первой болезни, Б л о к д е л а е т попытку совсем иной «гармонизации» отношений ж изни и творческого и деал а. Он в нуш ает невесте, что в их отнош ениях «нет ничего обыкновенного». Н а вопрос: «Что д о л ж н о победить: свет или тьма, христианство или язычество», — Б л о к твердо отвечает:
«Теперь полновластны «свет, христианство и т р а ге д и я » » ,17 — и, так им образом, категорически у т в е р ж д а е т аскетически-платони- ческий х ар а к тер их настоящ их, а, возможно, и будущ их отнош е
ний. Л. Д . Блок, п ервоначальн о п р и н яв ш а я так и е отношения, впоследствии «бунтует» против «книжного» стремления принести ж и зн ь в ж е р тв у и деал у и против «мистицизма», его породившего.
В озни кает ряд, видимо, достаточно острых конфликтов. В письме от 22. II. 1903 Б л о к горячо за щ и щ а е т свой «мистицизм» ка к « с а мое лучшее», что в нем «когда-нибудь было», у т в е р ж д а я «живой и жизненно-необходимый» х а р а к тер этого м и роощ ущ ен ия.18 В эти дни и создаю тся стих. «Зимний ветер и грает т е р н о в н и к о м . . . » и
«Снова иду я . . . » , рисующие «бытовой» в а р и а н т отношений героев бывшего «мистического романа». Во втором из них у т в е р ж д а е т с я н еразд ельн ость «земного» счастья и «боли», в первом — проигры вается д р а м а т и ч е с к а я сцена семейной жизни, где «ты» — носитель земного, страстного н а ч а л а , а лирический герой — н а строений христианского всепрощения. Таким об разом , и полное
«обмирщение» отношений лирических персон аж ей блоковской лирики не рисуется поэту выходом ни из творческого, ни из ж и з ненного тупика.
4) Н аконец, новое в и зображ ен и и героини цикла, о т р а ж а ю щ е е новую ситуацию, — появление регулярного о б р а за «мы» в зн а ч е нии ««я» и «ты»».19 Эти стихотворения, к а к правило, подчерки
в аю т отъединенность героя от других людей («Теперь не м ож ет быть и речи, / Что не одни мы здесь идем, / Что Кто-то за д у в а е т свечи» — 1,247), причем противопоставление «мы — они» иногда звучит традиционно-романтически («мы» устремлены в «небеса»,
«П ок а внизу боролись и кричали / Нестройны е лю дски е го л о са» — 1, 255; ср. стих. «Я к л ю д я м не выйду навстречу» — 1,260), иногда ж е принимает вид скрытой полемики с идеями
17 Л Н , т. 89, с. 75.
18 Там ж е, с. 107.
19 В С П Д «мы» встречается, вообщ е, сравнительно редко и по преиму
щ еству в др. значениях. Ч ащ е всего «мы» — это «земны е» почитатели Вечной Ж енственности («Мы живем в старинной келье» — 1,169; «Мы все простим и не нар уш им ;.. .» — 1, 172; ср. такж е с. 105, 168, 200, 201, 208, 225, 234; cthj хотворения эти почти все относятся к 1902 г. и отраж аю т первые увлечения Блока идеями «мистической общ ественности»). И ногда «мы» связано с мотивом двойничества («Мы — два старца, бредем о д и н о к и е ...» — 1, 153; ср. с. 176, 189) В стихотворениях С П Д , где «мы» означает ««я» и «ты»» (см. с. 110;
148, 160, 161, 162, 179, 194, 2 2 3 ), бросается в глаза обращ енность к будущ ем у («Сольются наши две волны» — 1, 148; «П р ед нами тайны о б н аж атся » — 1, 162) или прош лому («К огда-то — там — нас было двое» — 1, 2 2 3 ).
«мистической общественности», с «мы» «петербургских мисти
ков»:20
В послан ьях к зем ны м в л а д ы к а м Говорил я о Вечной Н а д е ж д е . Они не поверили крикам, И я не такой, к а к прежде.
Н и ком у не открою ныне Того, что р о ж д а е т с я в мысли Но, боже! какие посланья
Отныне шлю я Пречистой! (1,261)
По-видимому, именно «новые» встречи с Л . Д . Менделеевой, беседы и переписка уси л и ваю т возникш ее у ж е к осени 1902 г.
о х л аж д ен и е Б л о к а к идеям и общей атм осфере, царивш ей в к ру
гу Д. С. М ере ж ков ск ого — 3. Н. Гиппиус.21 Но эти ж е н астрое
ния частично «консервируют» идущ ие от С П Д мотивы отъеди- ненности от мира и современности. Ср. известные, но обычно неполно цитируемые слова Б л о к а в письме к Л. Д. М енделеевой от 20. XI. 1902: «Здесь в мире, в России, среди нас теперь д ел аю тся странны е вещи и в Москве, и в П етербурге. Б ега ю т бледные, с т а рые и молодые люди, предчувствуют перевороты и волочат
< . . . > зн ам е н а из тряп ок и из ш елка. И волочат умы людей — и мой тоже. Н о сердце, сердце н езабвенное и все проникаю щее, зн ает Тебя < . . . > Там — м не нет числа. З д е сь — я с Тобой и один. М ое тамошнее треплется в странностях века. И все оно со
бирается здесь, у Т во и х ног».22
Н аконец, существенную тр ан сф о р м ац и ю п ретерпевает и об раз лирического героя. Одно из первых стихотворений Р — «Я над ел разноцветны е п е р ь я . . . » (21. XI. 1902; 1,242) р а зв и в а е т идущую от С П Д тему полета (ср. «Ты — божий день. Мои м е ч т ы . . . » — 1, 173; «Я укры т до времени в п р и д е л е . . . » — 1, 161)23 к а к ухода из прошлого мира, от «спутников преж них годов» — но р азв и ва ет ее в трагическом вари ан те неспособности к полету («Но св ерк
нут мои белые кры л ья / И сомкнутся, сож м утся они, / У дручен
ные снами бессилья»). Эта тем а т а к ж е в новой ситуации (био
графически) и в новом контекстном окруж ен ии (творчески) полу
чает иной смысл — неясности и боязни п редстоящ его поворота в жизни и поэзии. У ж е в стихотворении от 5. XII. «Я смотрел на
20 См.: М инц 3. Г. Ал. Блок в полемике с М ережковскими. — Блоковский сборник, IV, с. 133— 140 и след.
21 См. комментарий В. Н. О рлова в кн.: J1H, т. 89, с. 86.
22 Л Н , т. 89, с. 67 С к урси в мой. — 3 . М . > .
23 О браз «разноцветны х перьев» (характерны х для перелинявш его сокола, сменивш его ювенильное оперение на взр ослое) неявно вводит цитату из «Слова о П олку И гореве» («Е гда сокол в мытях бывает < . . . > не дает гнезда своего в о б и д у » ).
слепое людское с т р о е н и е . . . » она отчетливо переходит в мотивы неверия, скепсиса. К а к известно, Андрей Б ел ы й считал прототи
пом мудреца, понявшего, что «будет темно», — самого себя; в этом случае об раз р азоч аров ан н ого «двойника» д л я поэта гл убо
ко лиричен. Однако, возможно, что толчком к написанию стихот
ворения был эпизод, р ассказан н ы й в «Моих воспоминаниях»
А л ек сан д р а Бенуа: «Сидели мы в тот вечер в < . . . > кабинете Д м и т р и я Сергеевича: я и Р о зан о в < . . . > Д м и тр и й Сергеевич и З и н а и д а Н и к о л ае вн а < . . . > А лексан др Б л о к < . . . > Б ес ед а и на сей р аз ш ла на религиозные темы, и дошли мы до самой в а ж н о й — а именно до веры и до «дви ж ущ ей горами» силы ее. И вот, когда М ереж ковск ий вознесся до высшей патетичности и, вско
чив, стал уверять, что и сейчас в озм ож н ы величайш ие чудеса, стоило бы, например, повелеть с настоящ ей верой среди темной ночи: «да будет свет», то свет и яви л ся бы. О д н ако в самый этот миг, и не успел Д м и трий Сергеевич договорить фразу, к а к во всей к в а р т и р е . . . погасло электричество и наступил мрак. Все были до такой степени п ораж е н ы таким совпадением и, говоря по правде, до того напуганы, что минуты три прошли в полном оце
пенении».24 В ероятность такого толчка к созданию текста под
тв е р ж д а е т с я текстуальны ми совпадениями его с записью Б л о к а о М ереж ковском , сделанной несколькими днями п озж е (13 д е к а б р я
1902). Ср.:
Но лестнице тени пряд ал и . И осторож ны е на ч и н а ли сь звонки.
Е щ е никто не во ш ел на лестницу, А уж за с л ы ш а л и счет ступень.
и: «Внезапно в доме № 24 по Л итейной < д о м , где ж и л и М е р е ж ковские. — 3. М > во всех э т а ж а х раздадут ся зво н к и . Н а пустой лестнице застучат» (7 ,6 8 ). Ср. та к ж е :
В езд е проснулись, кричали, подж идая вестницу, Д у м а л и : за утром наступит день.
П од крышей медленно заго р а л о с ь окно.
Там кто-то на счетах п о зо ло ч ен н ы х Сосчитал, что н и к о м у не дано.
И понял, что будет темно —
и: «Н и старые, ни м олоды е ничего не поймут. В се будут смотреть в темноту. Он поймет» (7 ,6 8 ) . Эти сопоставления п одчеркиваю т
24 А л е к са н д р Б енуа. М ои воспоминания. Кн. IV, V. М ., 1980, с. 295.
другое значение лирического сю ж ета: антитезу наивной, но яркой веры и усталого скептицизма «мудрецов» — и т а к ж е связы в аю т
«Я смотрел на слепое людское с т р о е н и е . . . » с н ач ал ом поэтиче
ского отхода Б л о к а от М ереж ковского.
Таким образом, первые стихотворения Р свидетельствую т о глубочайш ем творческом кризисе, б л и ж а й ш и м биографическим толчком к которому, к а к это ни п ар ад о к с ал ьн о , стал о счастливое заверш ен ие его р о м а н а 1892— 1902 гг. «С тары е слова» в новых обстоятельствах зв уча т к а к автоэпигонство — «новые» либо ведут к остро драм а ти ч еск и м ж и зненны м и творческим ко л л и зиям (попытка представить С лучивш ееся к а к «всемирную мисте
рию»), либо о к а зы в аю тс я поэтической кон статац ией туп ика — темой, завед ом о не имеющей д ал ек и х перспектив.
Выход, разр у б аю щ и й «гордиевы узлы » и во многом просто п реры ва ю щ и й (по крайней мере, на врем я) ли р и ч е с к о е «повест
вование» ранней поэзии Б л о к а , был впервы е намечен весной 1903 г., совпав с его выздоровлением (см. выше, с. 6). В творче
ство Б л о к а входит н овая тем а — Город.
О социальных п редпосы лках о б р ащ е н и я Б л о к а в п р ед р ев о л ю ционные годы к теме Города писалось очень много. О б рати м внимание на особенности поэтического звучани я этой темы и ее место в эволюции от С П Д к лири ке «второго тома». О б р а з горо
д а (не как р ом анти ч еская ан титеза миру «я», достаточно широко п ред ставл ен н ая в ц и к лах «Ante Lucem» и С П Д , а к а к объект прямого поэтического о то б р аж е н и я ) имел двояки й смысл и ф у н к цию. В своем прямом значении он о к а з ы в а л с я проявлением инте
реса к предреволюционной действительности и средством отхода от «тупиковых» тем. С другой стороны, об раз, со зд ав ае м ы й в русле городской п робл ем ати ки русского си м волизм а (В. Брюсов, Д . С. М ер е ж к о в ск и й ), устойчиво с в я зы в а л с я с символикой « В е л и кой Блудницы» — В ав и л он а (ср. со д ер ж ав ш и й с я у ж е в С П Д об р аз бессолнечного города «С у м р ак дня несет п е ч а л ь . . . » — 1, 150 — и апокалиптическое: «Городу нет нуж ды в солнце» — Откр., XXI, 23). Эта символика — у ж е вне рам о к Р, в творчестве 1904— 07 гг. — сольется с мотивом «падш ей звезды» и идущ им от Гоголя («Невский проспект») совмещением тем городских о б м а нов и падшей Красоты . «Город», в его глубинно-символическом значении, св яж ется с темой «блудницы» в «лирической т р и л о гии» Б л о ка , станет ее ф ункциональны м зам ещ ени ем и будет служ ить восстановлению утраченного в период «антитезы» еди н ства творчества. Н а достаточно высоком уровне аб стракц ии можно выделить единую (сопоставимую при а н а л и з е всех ц и к лов 1898— 1907 гг.) к артин у мира: лирический «я» — о б ъек т и
ад ресат лирических наблю дений — «В стреча» «я» и «мира». В м ес
те с тем, ф ун кц ион ал ь н ая близость об разов «ты» и города бы л а достаточно глубинной (в частности — лишенной в 1902— 05 гг.
каких бы то ни было биографических ассоциаций) и п о зв о л я л а
